Мать Мария: как Елизавета Скобцова стала святой
Она появилась на свет под именем Елизавета, но погибла уже как Мария. В молодости писала стихи и увлекалась литературой, а свои последние дни провела в концлагере Равенсбрюк. Но за какие заслуги эта уникальная женщина стала святой и почему в её честь назвали одну из улиц Парижа?
От поэзии к революции
Лиза Пиленко, именно так изначально звали девушку, родилась в декабре 1891 года в Риге. Её папа Юрий Дмитриевич души не чаял в дочке и старался воспитывать её настоящей интеллигентной барышней. При крещении малышка чуть не захлебнулась в купели: всё обошлось, но этот факт начала жизни стал ключевым в судьбе девочки, заставляя её всегда находиться в поисках себя и веры.
Елизавета Пиленко (Скобцова) в молодости
В 1895 году семья Лизы переехала в Анапу, где Юрий Дмитриевич, юрист по профессии, занимался виноградниками, доставшимися в наследство от отца. И, надо сказать, переход от сотрудника суда к новому делу дался мужчине достаточно легко. За успехи на аграрном поприще его командировали в Ялту, где он занял пост директора Никитского ботанического сада и возглавил училище садоводства и виноделия, а уже через год Пиленко ждали в Петербурге. Однако Юрий Дмитриевич так и не доехал до места назначения, скончавшись по дороге.
Смерть отца подкосила 15-летнюю Елизавету так, что она потеряла веру в бога, но приобрела вкус к поэзии. Девушка с семьей всё же добралась до столицы и окончила там гимназию, а после выпуска выдержала экзамен на отделение философии высших Бестужевских курсов. Однако окончить их не получилось — в 1908 году Пиленко познакомилась юристом Дмитрием Кузьминым-Караваевым, а буквально через два года вышла за него замуж.
Лиза Пиленко и Александр Блок
Именно муж ввёл Елизавету в кружок литераторов Серебряного века – «Цех поэтов». Несмотря на то что Дмитрий стихов не сочинял, он наравне с Николаем Гумилёвым и Сергеем Городецким был руководителем кружка. Попав в богемную среду, Лиза начала писать стихи и в 1912 году выпустила первый сборник «Скифские черепки». Критики встретили юное дарование благосклонно, однако поэтесса начала тяготиться богемной жизнью и попросту сбежала от литературной элиты на немецкий курорт, а затем в Крым, попутно познакомившись с писателями Алексеем Толстым, Максимилианом Волошиным и художником Аристархом Лентуловым.
В 1913 году Елизавета ушла от первого мужа и родила дочь Гаяну, выбрав на роль крёстного девочки Алексея Толстого. До Февральской революции у матери-одиночки был период сумбура и душевных метаний: Елизавета опубликовала философскую повесть «Юрали», второй сборник стихов «Руфь» и стала размышлять в своих произведениях о смысле жизни и вере в бога. А в феврале 1917 года поэтесса вступила в ряды эсеров.
От революции к эмиграции
Большую часть революционного периода женщина провела в Анапе. Поэзия была отставлена в сторону, а на первый план вышла общественная работа. Елизавета сначала стала заместителем главы города, а после его отставки и вовсе заняла пустующее кресло. Её высоко ценили как представители «белого», так и «красного» движения. Невероятно, но бывшей поэтессе удалось сохранить позиции в городе и при большевиках. Они назначили её комиссаром в сфере здравоохранения и образования, а Елизавета пристально следила, чтобы не случалось грабежей и разворовывания культурных ценностей Анапы.
Елизавета Скобцова с детьми, 1923 год
Весной 1918 года эсерка работала в Москве, ведя деятельность против большевиков, а под конец года вернулась в Анапу. Там её уже поджидали деникинцы и смертная казнь – за то самое сотрудничество с большевиками. Тем не менее Кузьминой-Караваевой удалось снять с себя вину и обойтись двумя неделями в камере. Возможно, этому поспособствовала защита Елизаветы её друзей-писателей – Толстого, Волошина и других. Они написали открытое письмо в защиту поэтессы и общественного деятеля.
Казалось бы, тут можно было выдохнуть и уйти на покой, но Елизавета внезапно второй раз вышла замуж за судью по своему же делу Даниила Скобцова. Правда, в 1920 году всё семейство вместе с матерью Елизаветы подалось в бега. «Белому» движению пришёл конец, и судьба повела Скобцовых за границу: сначала в Грузию, затем в Константинополь, потом в Сербию и наконец в Париж. В Грузии у Елизаветы родился сын Юрий, а уже в Сербии – дочь Анастасия.
От Елизаветы к Марии
У эмигрантов жизнь не сахар, поэтому Елизавета научилась многим ремёслам. По словам всех, кто близко её знал, бывшая поэтесса освоила столярное искусство, научилась доить коров, быстро и чисто убирать в домах зажиточных господ, шить, кроить и вышивать, печатать на машинке, красить и расписывать стены. Она не брезговала даже самой тяжелой работой и параллельно публиковалась в журналах для эмигрантов. Только теперь это были не прекрасные стихи, а повести о Гражданской в ойне, рассуждения о судьбе родины и рассказы из жизни авторки.
Казалось, всё налаживалось, но в марте 1926 года ушла из жизни Анастасия, младшая дочь Скобцовой, — врачи не сумели спасти девочку от менингита. Елизавета тяжело перенесла утрату и решила кардинально изменить свою судьбу, посвятив её исключительно помощи нуждающимся. Она развелась с мужем, приняла монашеский постриг и новое имя. С тех пор она звалась Марией в честь преподобной Марии Египетской, покровительницы всех кающихся женщин.
Матушка Мария (Елизавета) с сестрами
После пострига матушка создала на улице Лурмель в Париже общину, где могли найти приют больные, нищие и гонимые несчастьями люди. Ради них монахиня вставала ни свет ни заря, тяжело работала, шла на рынок за продуктами и отчаянно торговалась с продавцами. Вскоре о женщине заговорил весь Париж, а продавцы с рынка частенько отдавали ей скоропортящийся товар бесплатно. В общине женщине помогала её мать София Борисовна и сын Юрий.
В 1940 году, когда Францию оккупировали нацисты, мать Мария распахнула двери двери общины для евреев, беглецов из концлагерей, сторонников Сопротивления и советских военнопленных. В ночь с 4 на 5 июля в 1942 году, во время крупного ареста евреев, монахине удалось спасти четырёх иудейских детей. Женщина спрятала их в ящиках для мусора, а потом перевезла к себе в общину.
От веры – к газовой камере
В 1943 году арестовали сына бывшей поэтессы Юрия, а вскоре в приют заявился сотрудник гестапо. Решив поиздеваться над женщиной, он провёл длительный допрос, а затем, уже арестовывая монахиню, бросил её матери насмешливую фразу: «Вы слишком плохо воспитали дочь!» На это София Борисовна кротко ответила: «Моя дочь помогает всем независимо от их убеждений. Для неё нет эллинов, нет иудеев, а есть просто несчастные люди. Будь вы в беде, она помогла бы и вам». На что мать Мария, улыбнувшись, ответила: «Да, конечно!» Гестаповец замахнулся на монахиню, но так и не ударил, увидев спокойный свет в глубине её добрых глаз.
Мать Мария (Елизавета Скобцова)
После ареста матушка Мария попала в концлагерь Равенсбрюк, где провела последние два года жизни. До конца своих дней она продолжала поддерживать людей и помогать им словом и делом. Для каждого упавшего духом женщина находила слова утешения, голодным отдавала часть своего пайка. Как монахиня она могла посещать любой блок, потому часто бывала у пленных девушек-фронтовичек. Возвратившись в свой барак, мать Мария рассказывала француженкам о великой силе духа и мужестве русских женщин-солдат. В нечеловеческих условиях монахиня продолжала вышивать, используя вместо ниток электропровода. Краски и иглы доставали её соратницы. Одна из вышивок, с сюжетом высадки союзников в Нормандии, чудом уцелела и дожила до наших дней.
В 1945 году Марию Скобцову вместе с другими узниками Равенсбрюка отправили в газовую камеру. До последних минут женщина продолжала успокаивать людей, пытаясь унять панику и страх. По одной из версий, монахиня заняла место одной из советских военнопленных, так как её имени в списках смертниц не числилось. Так это или нет, сейчас сказать сложно, но одно ясно точно: бывшая поэтесса вполне могла пойти на подобный шаг в стремлении помочь ближнему.
В 2004 году Мария Скобцова была канонизирована как преподобномученица, а в 2016 году её именем назвали одну из улиц Парижа. Ту, что примыкает к улице Лурмель, где находилась община матушки при жизни.
