Красота

Конкурс страшных рассказов: «Переулок», Юлия Кулакова

Shutterstock ЮлияКулакова писательница

На самом деле я как чувствовала: что-то пойдет не так и не туда. Вот чувствовала.

Внешне складывалось все прекрасно. Работу нашла хорошую. Ездить неудобно – ну так кому сейчас удобно. В микрорайоне на окраине нашлась квартира по той же цене, по которой в пригороде снимала, — тоже удача. Добираться, правда, до работы оттуда – две пересадки (а то и три, если долго нужный автобус не идет) плюс пешком немало так. Ну, так из пригорода мне бы приходилось сначала до точки отправления добраться, читай – четыре пересадки! Так что все вроде бы складывалось.

А главное – я произвела денежные расчеты и поняла, что мне выгоднее будет хотя бы с утра добираться на такси. По цене выходит не намного дороже, а время выигрываю. И силы берегу, разумеется.

Но что-то тревожило с самого начала, и это были точно не транспортные проблемы.

Накануне дня выхода на работу я столкнулась во дворе с небритым гражданином неопределенного возраста.

 — Сосед Вася, — представился он.

Это было очень комично. Мало того, что он Вася, как в анекдоте (и ладно б хоть Василий), так еще и «сосед». Как будто профессия такая. Я засмеялась, он тоже. У него пары зубов не хватало.

Он сел на лавочку, похлопал по ней: рядом садись. Я села. И даже ответила на вопросы, откуда приехала и где работать буду.

 — А ездить на чем собираешься?

 — Вообще думаю — на такси, — ответила я.

Сосед Вася будто бы задумался и вдруг сказал:

 — Тогда запомни. Когда за тобой таксист приедет, ты ему обязательно скажи: «Не по навигатору вези, а по Зеленой улице». Запомнишь? В принципе, все таксисты и так в курсе, конечно, жить-то всем хочется, но вдруг какой новичок попадется.

Вот так, значит. Не подвело меня чутье. Какие-то дорожные проблемы, что ли? Лишние неудобства. А может, он меня разыгрывает.

 — И что же там такое происходит, если по навигатору ехать?

 — Знаешь… – он махнул рукой, задел лавку и поморщился. – Лучше тебе не лезть в это. Просто говори, что по Зеленой надо, и все. А незнающий попадется и будет спрашивать, почему, – так наври, что переулок перекопали, и все.

 — Ну уж нет, — заявила я. – Сказали А – говорите и Б.

Сосед Вася почесал нос. Потом достал из кармана мятую пачку каких-то допотопных сигарет, я думала – таких уж и не производят, и закурил. Я закашлялась от едкого дыма.

 — Ну, расскажу, ладно. Все равно ж кто-то расскажет.

У меня брат как-то на такси поехал. В тот же район, что вот и ты ездить будешь. И забыл сказать про Зеленую. Таксист, видимо, нездешний оказался. Может – просто прошляпил почему-то, а то и решил рискнуть и проверить, байки это или нет. Дурак, если так.

Переулок этот, где повернуть надо, на самом деле существует. Если идти пешком – то пройдешь между домами, пройдешь, все хорошо будет. И нормальные люди там живут, и дети в школу ходят. А вот если поедешь на машине – хоть на такси, хоть на своей — тут раз на раз не приходится. Можешь попасть во двор, а можешь и не попасть, и зарулить совсем не туда. А в такое место, которого на карте вообще нет. Я мужика из того двора знаю, он машину оставляет с другой стороны дома, чтоб в переулок не заезжать, и все у них так делают.

А попадаешь ты на пустынную такую улицу. И ходят там люди, как неприкаянные, будто ищут чего. А потом как давай на тебя бросаться!

Где-то в городе несколько лет назад была большая драка. Мужчины, женщины, с женщинами даже пара детей была. Перепились взрослые, видать, и давай друг друга мутузить. Ножи в ход пошли. Кто не погиб там – тот в больнице скончался. Говорят, с тех пор эта улица-не-улица и появилась. И стала других к себе забирать. Вот таких, кто не знает и ездит через переулок.

Я сам не рисковал посмотреть, да у меня и машины нет. Но рассказывают, что пропавших уже не один и не два с тех пор. И брат мой чуть там не остался. Как они с водителем выжили – это чудо какое-то. Страху натерпелись. Не знаю, как таксист, а мой брат до сих пор не в себе. Испортили человека. Вот сидит-сидит и по новой начинает рассказывать: мертвяки! Синие, зеленые, белые, всякие! раздутые, с ошметками мяса висящими! И прыгают на машину, и прыгают!

По ночам орет. Жена ушла, не смогла так. То там он теперь поработает, то здесь, тем и перебивается.

Так что смотри. Если не хочешь как он – то не суйся.

**

Приложение показало, что таксиста зовут Елена.

Я обрадовалась даже. А что? Девушка-водитель – это, во-первых, безопасно для меня как женщины. Я, правда, про плохое, с такси связанное, не слышала в нашем городе, но все-таки. А во-вторых – считаю, что женщина всегда водит внимательнее, и если уж села за руль – то точно профессионал своего дела.

Елена оказалась крупной блондинкой лет тридцати. В ушах маленькие серьги золотые, капельки, как сейчас помню эти капельки.

Я открыла дверь белой «Лады» и села. Елена посмотрела на экран телефона.

 — Итак, мы едем…

 — Только не по навигатору, а по Зеленой! – выпалила я.

Елена обернулась и посмотрела на меня пристально. Потом ответила, как мне показалось, с усмешкой:

 — Ну, по Зеленой так по Зеленой.

Мы уже тронулись с места, когда она спросила:

 — А точно не хочешь по навигатору?

 — Мне на работу быстрее надо, — отреагировала я.

 — Так это в полтора раза быстрее и будет, — пожала большими плечами Елена. – Ну так как? Рискнешь?

Вот что меня дернуло за язык, а? Не захотела показаться суеверной трусихой, что ли?

 — Поехали! – отреагировала я.

**

 — Подъезжа-аем к переу-улку, — замогильным голосом объявила Елена и расхохоталась. Я на всякий случай тоже хихикнула.

Как-то протиснувшись сквозь понаставленные в беспорядке машины владельцев квартир, автомобиль оказался между домами.

 — Ну вот, а ты боялась. Сейчас во двор, а там и на… – Елена вдруг осеклась.

 — Блин, — сказала она.

 — Что случилось?  — спросила я как можно спокойнее.

 Елена выдохнула сквозь зубы и ответила:

 — Кажется, не повезло.

Перед нами был вовсе не двор. А вполне себе улица, неузкая, с полосами зелени вдоль дороги – почему-то односторонней – и домами поодаль.

Я обернулась. Здания, мимо которых мы только что проезжали, беспорядок машин – все это исчезло. Просто пропало.

Прямо на газоне начали появляться, как из воздуха, фигуры. Темные, расплывчатые, будто из тумана, они на глазах становились все плотнее.  Я протерла глаза.

 — Не три, не поможет, — сурово сказала Елена.  – Пристегнись и держись.

 — Зачем?

Это был самый глупый вопрос в моей жизни.

В окно постучали.

Я повернула голову. И заорала.

Мне улыбался череп.

 — О, одного уже совсем обглодали, — заявила Елена, не обращая внимания на мои вопли. – Держись, сказала! Но сначала поедем медленно. Так надо.

И мы тихо тронулись вперед.

А я орала не переставая. Потому что в окно мне было видно каждого обитателя улицы. Распухшие или прогнившие лица, на которых будто нарисовали сверху карикатурно преувеличенные следы ударов или порезов. Торчащие из остатков плоти кости: ребра, предплечья. Ноги у большинства были похожи на обглоданные куриные ножки, и я поняла, что никогда в жизни больше не смогу есть мясо. На некоторых еще оставались какие-то остатки одежды. Один скелет был в юбке и со светлыми волосами, как у Елены. Он помахал мне рукой. В этот момент я замолчала и, как под гипнозом, потянулась помахать в ответ.

 — Не смей, — не оборачиваясь, ответила Елена.

Когда в книжках пишут «в глазах персонажа загорелся огонек»… Я раньше над этим смеялась. Ну какой, в баню, огонек. Где он там загореться мог. А вот тут увидела лицо таксистки в зеркало — и тот самый огонек и увидела. И это был не страх, а — что? Азарт?

 Скелет в юбке недовольно клацнул зубами. И прочая гнилая братия тоже челюстями задвигала и застучала. Громко так.

 — Ну началось, — вздохнула Елена. – А я-то думала – проскочим. Держись!

Мы рванули с места так, что у меня у самой зубы клацнули. «Потом надо к стоматологу», — подумалось мне в тот момент. Потом? Да дожить бы до этого «потом»!

Первый удар пришелся в левый бок автомобиля. Мы вильнули в сторону.

Грохот стоял такой, будто бы на нас обрушился град из огромных камней. Мертвецы подскакивали и падали на машину, подскакивали и падали. Я вопила как заведенная. Елена умело маневрировала, успевая избежать столкновения хотя бы с теми, кто нападал с боков. А крышу, мне казалось, вот-вот пробьют.

 — Не ори в ухо! – гаркнула Елена и резко развернулась. Я закрыла голову руками. Что-то завизжало, потом заскрежетало, снова взвизгнуло. А потом еще один разворот, обратно, — и мы понеслись вперед с жуткой скоростью.

На дороге у бордюра стоял ребенок. Юбочка, колготочки, башмачки. Косички.

 — Осторожно, задавишь!  — кричала я.

 — Задавлю! – торжествующе прокричала Елена и направила машину прямо на девочку.

Я бросилась вперед, чтобы ее остановить. Ремень безопасности удержал меня – и хорошо.

Потому что я вдруг поняла, что у девочки дыра вместо лица.

Ребенок-призрак подскочил в воздух и бросился на нас. И приземлился прямо на лобовое стекло. Стекло покрылось трещинами.

 — А вот это уже плохо, — озадаченно, будто речь шла о пролитом чае, сказала Елена.

Вправо, влево, прибавить скорость.

Труп остался на асфальте. Толпа, бежавшая за нами с кошмарным клацаньем, остановилась – и единым прыжком бросилась на останки ребенка. Вверх полетели какие-то обрывки, кто-то впился кому-то в остатки спины, дерясь за добычу, — и меня замутило.

 — Не пачкай машину! – взвыла Елена. – Сейчас выедем – вот там и… сколько влезет!

Я уткнула голову в колени и не видела, как мы выбрались к широкой улице. На этот раз настоящей. Я открыла дверь еще до того, как машина остановилась.

На четвереньках выползла наружу. Рвотные позывы скручивали так, что казалось – все внутренности окажутся на земле и будут съедены толпой мертвецов, которая обязательно прибежит.

Наконец я смогла поднять голову. Чистенький выезд из двора. Во дворе кричат дети, особенно какой-то младенец никак не угомонится. Мимо уже прошли два человека, один – молодой рыжий парень — посмотрел на меня брезгливо, другой – пожилой мужчина – сочувственно. Думает, что укачало? Вот и хорошо.

Елена тоже вышла на воздух. Потянулась:

 — Хорошо прокатились, а?

Я даже не знала, как реагировать. Поэтому встала и сделала вид, что рассматриваю машину.

 — Ни одной вмятины, да. Только стекло пострадало, — кивнула мне Елена.  – Вот мне интересно, если б я им тебя отдала – они меня бы одну отпустили или нет?

Мне снова стало плохо.

 — Да не бойся, не отдала бы, — засмеялась Елена. – Я тебя для себя приметила. Будет голодно – съем!

И изобразила, будто бы достает что-то из зубов наманикюренным красным длинным ногтем.

Я подхватила сумку и помчалась куда глаза глядят. А вслед мне слышался смех Елены.

**

Вы будете… да не знаю, будете смеяться или что делать. Я в этот день приехала на работу! Вся зеленая, не лучше тех мертвецов, опоздавшая шут знает на сколько, но приехала! Просто заказала еще одно такси.

Произошедшее «догнало» меня только дома. Я упала и лежала так до утра. Утром сходила в душ, переоделась – и, не позавтракав, двинула обратно на работу.

На трех автобусах. А потом пешком.

**

 — Здравствуйте, Вася! – окликнула я соседа. Он стоял под березой и курил.

 — Здравствуй-здравствуй. Ну, как работа? На такси хватает?

 — Все отлично, — весело ответила я.

 — А как… понизил он голос, — как дела с таксистами? Новички не попадались?

 — Нет, не попадались! Все везут по Зеленой!

  — Хорошо, — вздохнул Вася.

Я соврала, конечно. Каждый вечер принимала решение наутро вызвать такси – и каждый раз в последний момент передумывала и, дрожа, шагала на остановку. Пару раз чуть не пропустила работу из-за тошноты. Ну не забывалось оно. А как забудешь такое? Это, думалось мне, уже навсегда.

 — А как ваш брат? – спросила я.

 — Да как брат? Все так же, бедолага. Все так же. Кричит во сне, днем любой тени боится. Наверное – будем класть его в больницу. Нельзя же так дальше, правда?

 — Не знаю, — честно сказала я.

«Ну вот, даже сильный мужик не выдержал, а ты…» — говорила я себе мысленно, поднимаясь по лестнице. Но другая мысль перебила первую: «А кто сказал, что он был сильный? И что еще за предрассудки: мужик, баба… Он человек, и я человек. Ну, он не может. А я смогу себя преодолеть!»

Утром я заново установила на телефон приложение, которое удалила в тот жуткий день.

Поклялась себе, что больше никогда не буду кричать от страха.

И вызвала такси.

**

Марина подъехала на «Киа». Красивая машина. Я же в машинах не разбираюсь, только и могу сказать, что «красивая — некрасивая».

Молодая женщина лет двадцати пяти была в черной шерстяной водолазке и черных джинсах. И не по погоде тепло одета, и как-то траурно выглядит. Я попыталась отогнать плохие мысли. Однако промолчать не смогла:

 — Пожалуйста, по Зеленой!

 — Хорошо-хорошо, — отозвалась Марина.

Но как только мы тронулись с места – меня затошнило. «Остановите!» — успела выкрикнуть я.

Марина тоже вышла из машины. И даже мне волосы придержала.

А потом спросила:

 — Дайте угадаю: путешествие через тот самый переулок?

 — М-хм, — промычала я и попыталась выпрямиться.

 — А кто возил – не скажете?

 — Елена, — ответила я, доставая из сумки салфетки.

 — Ну кто же еще, — покивала головой Марина и шмыгнула носом. – Так я и подумала.

Какое-то время мы ехали молча. У Марины, казалось, разыгрался насморк. А потом она сказала:

 — Елена – моя сестра. Ничего, если я расскажу? Больше ведь некому рассказать, не поймут.  

 — Угу, — сказала я растерянно, прикидывая, не выйти ли прямо на ходу из машины. Только сестры мне не хватало. Небось точно такая же. Надо же так нарваться.

 — Вы не бойтесь, я плохого вам не сделаю, я… вменяемая, — угадала мои мысли Марина.  – Чувствую, что боитесь. Ленка – она…

Не знаю, что на нее нашло. Сто раз ей сказано было: не езди туда. Но она у нас с детства все наперекор делала. И тут поехала. Раз поехала, второй. Все прошло хорошо, попала в настоящий переулок, двором проехала. Смеялась над теми, кто рассказывал страшное. А в третий раз…

 Марина вытерла слезы.

 — В третий раз попала туда, куда не надо. И спаслась. И еще раз поехала. И опять жива. И стало это для нее вроде опасного спорта. Вот мы как расслабляемся? К подруге сходим, выпьем. Кто-то погулять идет. Кто-то к психологу. А Ленка чуть что не так – за руль и туда. Говорила я ей: ну ты дура, что ли? Водишь отменно, иди вон уж лучше каким-то экстремальным вождением займись. Все не так страшно, как к мертвецам ездить, со смертью играть. Я ей верила безоговорочно насчет того, что она там видела. Ленка вообще никогда не обманывала, не умела даже.

А потом начала туда с клиентами ездить. «Неужели боитесь?» И те, особенно мужики, сразу: нет, нет, не боимся! Выезжали седые оттуда. Ленка же тоже поседела. Закрашивала. Как-то ей стекло выбили, схватили за волосы. Даже думать об этом не могу. Я…я рядом сидела. Да, она меня, сестру свою, позвала. Не спрашивай, почему я согласилась. Гипноз какой-то напал. Там такой… трупец синий подошел, огромный, и как саданет рукой… или что там оставалось… и нет стекла, а он ее хвать за волосы. Я руль перехватила, она ножницы откуда-то в руке уже держит и отрезала эту прядь, и … я ей сказала – либо прекращаешь, либо в дурку тебя сдам.

Но она не прекратила. Еще и смеялась потом, рассказывала, как над клиентами шутит. Останавливается у дороги, пассажир выскакивает, плохо ему, а она и говорит: они не съели – так я тебя съем! Пассажир бегом от нее. Но, говорит, никто ни разу не пожаловался! Боятся! Вот так и жила я с ней. Пока не…

Марина всхлипнула:

 — Когда вы?…

 — Неделю назад, — прошептала я.

 —  Она, видимо, тебя последнюю отвезла, — внезапно перешла на «ты» Марина. —  Машину нашли там, где она как раз над клиентами шутила. Машина вся обгоревшая. А от Ленки ничего не нашли, ни косточки. Вроде как без вести пропавшая. Но, сказали, могла и совсем сгореть, такое тоже бывает. Вот и думай: то ли кто-то из пассажиров ей отомстил за …непрошеное развлечение, то ли мертвецы все-таки добрались. Чует мое сердце: нет ее на свете, погибла. Буду добиваться, чтоб умершей признали. Вот, смотрите, как раз проезжаем…

Еще бы я не узнала это место. Вон мирный дворик, вон тот проезд, где я убегала от Елены. Меня снова замутило, но я твердо решила перебороть свое состояние. И вроде бы удалось.

Марина, изредка вытирая слезы, ехала вперед.

На обочине стояли люди — ждали сигнала светофора. Старичок с тростью. Женщина с детьми, один в слинге, один за руку. Еще одна женщина, пожилая, с набитым покупками шоппером ядовитого лимонного цвета, наверное – внучкин взяла.

И Елена.

Крупная – даже крупнее, чем была. Длинные-длинные красные ногти. Распущенные седые волосы.

И пустые черные глазницы.

Губы ее задвигались, как в замедленной съемке. «Найду тебя», — читалось по ним.

Я забыла все свои клятвы и закричала.

Источник

Кнопка «Наверх»